Челюскинский лес – уникальный природный комплекс, расположенный на северо-востоке Московской области, вблизи Ярославского шоссе. Его площадь составляет около 100 гектаров, а возраст некоторых деревьев достигает нескольких сотен лет.

История леса начинается в начале XVIII века, когда нынешняя территория была передана во владение графу Якову Брюсу - выдающемуся военному и ученому, сподвижнику Петра Первого. Граф Брюс превратил свое поместье в настоящий научный центр, где проводил различные эксперименты и исследования. Он также заботился о сохранении и развитии леса, посадив множество редких и ценных пород деревьев. В честь графа лес был назван Брюсовским.

В XIX веке лес перешел в собственность других знатных фамилий, таких как Челюскины, Шереметьевы, Лопухины. В этом время здесь были построены несколько усадеб и дач. В честь Челюскиных лес получил свое современное название - Челюскинский.

В XX веке лес стал местом застройки и размещения важных государственных и военных объектов. Здесь находилась Высшая диверсионно-разведывательная школа Коминтерна, где обучались известные политические деятели и революционеры. Здесь же была создана спортивная база Министерства авиационной промышленности, где отдыхали и лечились знаменитые авиаконструкторы, космонавты, Герои Советского Союза. На территории леса был построен и кардиологический санаторий «Подлипки», который славился своим высоким уровнем медицинского обслуживания и роскошным интерьером.


Экскурс в историю: застройка Челюскинского леса – взгляд сквозь века

История Челюскинского леса, с его вековыми соснами и елями, начинается в 18 веке. Согласно историческим изысканиям местных краеведов, эта территория когда-то принадлежала соратнику Петра Первого – графу Якову Брюсу, участнику крымских походов и известному российскому масону, которого считали колдуном. По преданиям, он занимался здесь различными алхимическими опытами и проводил научные исследования. Не забывал о лесе – его стараниями здесь появилось много новых деревьев.

В последующие столетия территория леса переходила из рук в руки к различным знатным фамилиям. А челюскинский лес становился территорией застройки частных усадеб и дач. А потом грянула и революция, и первая мировая, и всем стало не до леса. Начиная с 1924 и вплоть до 1936 годы на этой территории работала Высшая диверсионно-разведывательная школа. Кто тут только не побывал! Пальмиро Тольятти и Долорес Ибаррури, Надежда Крупская и Мао Цзе Дун и прочие выдающиеся политические лидеры.

К 1936 году оставшиеся от школы строения вновь перестроили. На этот раз под спортивную базу, подчиненную Министерству авиационной промышленности. Еще через какое-то время здесь возникала новая застройка: двухэтажные кирпичные корпуса для Дома отдыха и кардиологического санатория, известного под названием «Подлипки».

Но и это еще не все: в 1938 году для отдыха Министра авиационной промышленности П.В. Дементьева и его заместителей на территории Челюскинского леса построили корпус-дачу. Что касается санатория, то он был практически царским в прямом смысле этого слова – внутреннее его убранство было украшено антикварной мебелью и другими предметами роскоши из запасников Зимнего Дворца. А потом грянула война.

В начале Великой Отечественной на базе санатория устроили госпиталь, а после его эвакуации – разместили несколько воинских частей и школу саперов и минеров. Здесь успели побывать многие выдающиеся деятели нашей страны – Герои Советского союза, известные авиаконструкторы (С. В. Илюшин, А. Н. Туполев, А. С. Яковлев, С. П. Королев и др.), диктор Левитан и сам Василий Сталин. Последний активно помогал санаторию и сам в нем не раз шумно отдыхал, под охраной высокого забора.

В мирное послевоенное время «Подлипки» даже был олимпийским объектом: в 1980 году в санатории жили спортсмены сборной команды СССР.

Но ничто не вечно под луной: потускнели корпуса старого советского санатория, из которого давно уже растащили предметы роскоши, а сам Челюскинский лес частично погиб от короеда.

История санатория «Подлипки» как такого же временного сооружения, как и все, что были до него в знаменитом лесу, навевает грустные размышления о неотвратимости изменений. В этом непрерывном потоке событий Челюскинский лес стал свидетелем не только расцвета, но и увядания. Лес, пострадавший от короеда, напоминает о бренности, но вместе с тем – и о возможности возрождения.