По наблюдению известного музеолога Кеннета Хадсона, есть еще одна услуга, которую музей может оказать посетителям. Она состоит в развитии их любопытства (точнее того, что наиболее полно выражается английским словом curiosity). Владельцы кунсткамер XVIII века особенно не стремились ни располагать экспонаты привлекательным образом, ни хоть как-нибудь их пояснять. Того, что «куншты» существуют и собраны воедино, уже было достаточно, чтобы вызвать изумление, взволновать соприкосновением с неведомым. Интересно проследить, как слова «curious » и «curiosity», игравшие важную роль в Европе XVII-XVIII веков, в течение XIX столетия постепенно выцвели под влиянием новых представлений о респектабельности и научности. В английском языке прилагательное «curious» до сдачи своих позиций выражало широкий спектр положительных свойств и имело три различных значения: аккуратный, скрупулезный, внимательный к подробностям, стремящийся безупречно исполнить работу; прилежный в учении и жадный до сведений; возбуждающий интерес своими качествами или новизной. Существительное «curiosity» означало и «усердие», и «странность», и «тонкое понимание, умение разбираться в чем-либо». Почти невозможно было представить себе умного и сведущего человека, который не был бы «curious». Тот факт, что сегодня это слово почти всегда означает «забавный, чудной, курьезный», красноречиво говорит о культуре нынешней эпохи. Стремление разобраться в чем-то самостоятельно стало признаком личности едва ли не маргинальной.